Ингушским силовикам запрещено сообщать СМИ о терактах
Правоохранительным органам Ингушетии дано негласное указание не сообщать СМИ о происходящих в республике терактах. Об этом сообщает во вторник "Кавказский узел" со ссылкой на сотрудника силовых структур республики, чье имя не называется.

"С недавних пор нам запрещено сотрудничать с СМИ и сообщать им информацию о происшествиях террористического характера, - сообщил офицер. - Я не знаю, с чем это связано и откуда исходит такая инициатива. Лично я получил такое указание от своего начальства".

Официальные представители силовых структур, в свою очередь, отказываются комментировать происшествия, ссылаясь на отсутствие данных на этот счет.

Издание приводит в пример преступления, информацию о которых не подтвердило ни одно из силовых ведомств республики: обстрел в ночь на 22 сентября нефтеперерабатывающего завода на окраине Карабулака, нападение на БТР внутренних войск в Сунженском районе 26 сентября, а также обстрел здания ГОВД в Назрани в на 14 сентября.

По некоторым данным, запрет на распространение информации введен на уровне местных властей. По другим, такая команда поступила из Москвы.

Президент Ингушетии Мурат Зязиков ранее обвинил журналистов в разворачивании информационной войны против республики. Он считает, что многим инцидентам и происшествиям в республике уделяется излишнее внимание со стороны СМИ, чего не происходит в других регионах.

Газета "Новые Известия" от 3 октября 2007 г.

ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ

Власти Ингушетии расследуют не похищение братьев Аушевых, а обстоятельства митинга в их поддержку

ЛЮДМИЛА НАЗДРАЧЕВА

Жители Ингушетии, которые 19 сентября митинговали в центре Назрани против незаконного задержания братьев Аушевых, могут понести уголовное наказание за сопротивление милиции. Напомним, что собравшиеся закидали силовиков камнями и палками в ответ на их стрельбу в воздух и требование разойтись. Местные жители утверждают, что обязательно вновь организуют стихийный митинг, если силовики кого-то попытаются задержать. Между тем дело о похищении братьев Аушевых, по словам потерпевших, так и не начали расследовать.

Сотрудники правоохранительных органов Ингушетии настроены весьма решительно: «Возможно, некоторые участники будут привлечены к административной ответственности, но за сопротивление милиции придется отвечать по уголовному законодательству, – заявил «Новым Известиям» источник в правоохранительных органах, – по факту применения насилия в отношении представителя власти. Ведется расследование».

Участники митинга уже успели почувствовать, что счастливым возвращением пленников братьев Аушевых история не закончилась. «Нас почти каждый день вызывают на допросы из-за митинга, который мы организовали для того, чтобы спасти своих сыновей, – рассказал «НИ» отец похищенного Магомеда Макшарип Аушев. – Мы до сих пор уверены, что стихийное собрание и вмешательство авторитетных людей помогло нам вернуть детей». Братьев Магомеда Османовича и Магомеда Макшариповича 18 сентября люди в масках и камуфляже выпихнули из такси и увезли в неизвестном направлении. После их похищения местные жители организовали стихийный митинг, который попытались подавить силовики, требовавшие разойтись и палившие в воздух из автоматов. Собравшиеся кидали в милицию камни и палки. «Наверное, они за это кого-то накажут. Но все готовы опять выйти на митинг, если такое произойдет, – призналась «НИ» активистка митинга Фатима Аушева. – Ведь для ингушей очень важна справедливость. А добиться этого другими способами в республике крайне сложно. Власти уверены, что и похищение, и митинг были заранее спланированы. Возможно, поэтому дело о похищении братьев никто не расследует, несмотря на то, что заявления написаны в прокуратуру Ингушетии и Чечни».

Родственники потерпевших объявили вознаграждение за любые сведения о похитителях. По словам Магомеда Аушева, имя одного из людей, проводивших операцию, им удалось выкупить, но эта информация не заинтересовала прокуратуру. «Территориально похищение произошло на территории Чечни, – заявил «НИ» представитель правоохранительных органах Ингушетии. – Там и должны расследовать это дело».

Если это так, то Зязе конец. И так все знают, что все убийства беззащитных русских он организовывает, чтобы сохранить власть. Я думаю Муса сможет задавить этого чморика без роду и племени.

Лучше зязиков чем мухар. А ещё лучше не тот и не другой.Будьте людьми .ВЕРНИТЕ ИНГУШЕТИИ РУСЛАНА АУШЕВА.

А еще лучше, даже в 1000 раз лучше, если президентом Ингушетии будет Магас, т.е. полевой командир Ахмед! Он наведет порядок в Ингушетии, конец коррупции и беспределу чиновников точно будет!

ПОХИЩЕННЫЙ РАЙОН

Пригородный район Северной Осетии охватила серия исчезновений людей при странных обстоятельствах. Причем все пропавшие – ингуши и чеченцы. Наш спецкор Римма Ахмирова съездила в этот «кавказский бермудский треугольник»…

Два друга-старика Магомед Торшхоев и Мухажир Гайсанов поехали по делу – навестить сестру одного из них в горном селении Джейрах. Выехали на стареньких «Жигулях». В 10.30 заехали на рынок, где их видела одна родственница. В 11.04 на телефон одного из дедов позвонила другая родственница – по ошибке: «Ой, Магомед, я тебя набрала, извини». После этого старики выехали на трассу, и связь с ними прервалась.

Этот случай стал пятым за последние полгода и уже 21-м (!) за два года в Пригородном районе Северной Осетии.

Ни у кого не осталось сомнений, что в районе действует дерзкая и хорошо организованная банда похитителей.

Брат-2

Руслан Чахкиев согласился стать моим проводником в этом «кавказском бермудском треугольнике». Он знает адреса почти всех пропавших: его старший брат – первый в списке похищенных. После исчезновения брата Чахкиев-младший следит за каждым новым эпизодом, надеясь узнать хоть что-то о преступниках.

Около 10 вечера 23 июля 2005 года Чингисхан Чахкиев возвращался от своего друга. Свидетели потом припомнили подозрительные «Жигули»-«шестерку» с тонированными стеклами и без номеров, которые как будто кого-то поджидали на окраине села. Как минимум три человека видели, как из «шестерки» вышли четверо мужчин, что-то сказали Чахкиеву, потом стали заталкивать его в машину. Чингисхан сопротивлялся. А когда борьба затянулась, его оглушили фирменным приемом спецназовцев – рукояткой пистолета в основание черепа.

– На следующий день на дороге нашли ботинок брата, весь обшарпанный, как будто человек упирался изо всех сил, – сказал Руслан.

Все ждали, что объявят выкуп. Этого не произошло. Сбивала с толку бессмысленность преступления. Похищенный вернулся с севера только полтора года назад и не успел еще завести врагов.

Но именно с этого дня в маленьком Пригородном районе стали пропадать от одного до трех человек в месяц. В милиции придумали преступлениям новое определение – «бесследное исчезновение». От исчезнувших людей на самом деле не оставалось ни следов, ни улик, ни свидетелей.

Охотники

Второе происшествие внесло еще больше сумбура – 4 октября пропал деревенский дурачок Ахмед Сурхаев. 32-летний Ахмед нигде не работал, стоял на учете в психдиспансере и разговаривал с джиннами (добрые и злые ангелы в исламе). 4 октября 2005 года «джинны» материализовались. Это были явно не добрые ангелы. Соседи уверены, что мирно сидящего у своей калитки Сурхаева забрали серебристые «Жигули» без номеров, которые в тот вечер рыскали по селу, то притормаживая, то ускоряясь. Как все произошло, никто не видел. Шума и следов борьбы не было. «Вот только что был человек, и нет» – эту фразу я стала слышать слишком часто.

Серебристые «Жигули» без номеров будут возникать еще не раз. Так же как красная БМВ, красная «девятка» и белая «семерка». В народе их уже прозвали охотниками.

– Вот кому и зачем он мог понадобиться? – спрашивает меня Руслан каждый раз, пока мы ездим от двора к двору. Это вопрос, на который еще никому не удалось ответить.

Рабочий Башир Албаков пошел к соседу за шилом, чтобы подшить обувь. Когда сосед вышел, Албакова у двора уже не было.

Аламбек Кациев выехал во Владикавказ помочь дяде положить паркет, последний раз его видели в маршрутке. 70-летний старик Матиев сел в попутку у поста милиции и пропал. Руслан Фаргиев приехал во Владикавказ в поликлинику, но на прием к врачу так и не попал. Осман Мурзабеков возвращался из гостей, хозяева дома услышали только: «Садись в машину, кому говорят!», ответ Мурзабекова: «Ребят, да вы что…» и визг стартовавшей на скорости машины. Естественно, без номеров.

С ноября 2006 года люди начали пропадать уже по двое. Два продавца музыкальных дисков с Центрального рынка поехали за новинками во Владикавказ, последний раз их видели недалеко от торгового центра «Глобус» – стояли на остановке. Двое других друзей – Озиев и Арсамаков тоже исчезли около или внутри «Глобуса». Камера видеонаблюдения сняла, как они заходили, и не увидела друзей на выходе.

Мелкий предприниматель Магомед Яндиев поехал во Владикавказ на рынок. Он – единственный, кто смог позвонить и дать хоть какую-то информацию родственникам. «Я на посту, меня проверяют, они на серебристой «десятке», – успел сказать Магомед по телефону сестре и быстро добавил на своем родном языке – по-ингушски: – Имейте в виду, если что…» Что значит это «если что», его родственники не могут понять уже год – после того звонка о Магомеде они ничего не слышали.

Похитители только один раз оставили свою «подпись». Тело первого пропавшего – Чингисхана Чахкиева было найдено слегка прикопанным на полянке за печально известным осетинским городом Беслан. Такое ощущение, что преступники хотели, чтобы его обнаружили. Стадо скота разворошило мелкую могилу, и пастух увидел жуткую находку. Экспертиза показала, что Чингисхана жестоко мучили перед смертью: переломанные пальцы, ребра, треснувшая в четырех местах челюсть, вырванные зубы, синяки, кровоподтеки. Похоже на то, что банда и не думала заметать следы. Наоборот – в первом же случае громко объявила о себе, нагнала страху, а потом продолжила похищать людей. Уже по-тихому.

Я объехала 16 семей, где произошли похищения. Что в них общего? Начертила таблицу, пытаясь понять логику преступлений. Пол, возраст, профессия, обстоятельства исчезновения и возможный мотив. Обстоятельства исчезновения похожи, как размноженные на одном ксероксе. Все остальное – разное. Возраст похищенных – от 16 до 70 лет. Социальный статус – все что угодно: предприниматель, судебный пристав, четыре пенсионера, трое рабочих, безработный, три продавца, два строителя. Только в одной графе у меня получился одинаковый для всех случаев результат – прочерк. Графа «Мотив». Его нет. Накануне своего исчезновения никто из похищенных не имел врагов и долгов, не получал угроз и ничего не опасался.

Есть еще одна закономерность. Места, где пропадают люди. Их всего три. Автостанция, рынок Владикавказа или Черменская трасса (под Владикавказом).

Ценный свидетель

Магомед Барахоев до 18 лет жил в полной безвестности. Теперь его имя узнал весь Пригородный район. Но всего несколько человек знают, где его сейчас найти. Магомед может быть важным свидетелем по делу о похищениях, поэтому не глядя поменял свою жизнь в деревенской нищей лачуге без удобств на комфортное убежище в горах. Для встречи с ним я час тряслась по горным серпантинам, преодолев по пути несколько блокпостов.

По версии следствия, Магомед имел все шансы оказаться 22-м номером в списке похищенных. 14 июля этого года, через неделю после исчезновения Торшхоева и Гайсанова, Магомед ждал маршрутку на той же самой «проклятой» трассе Назрань – Владикавказ.

– Подъехал «уазик», что-то спросили по-осетински, я ответил, что не понимаю, – рассказывает Магомед. – Тогда мне сказали сесть в машину. Я уже слышал про похищения, поэтому испугался и сразу побежал в сторону поля, через бурьян и крапиву. Они меня догнали, подтащили к «уазику» и стали запихивать в салон. В это время по трассе ехала маршрутка, притормозила, выскочили пассажиры. Они меня и спасли…

Я встречалась и с водителем той «Газели», и с пассажирами.

– В «уазике» было четверо, а нас – 18 человек. Мы их зажали, и вид у них был очень испуганный, как у преступников, застигнутых на месте преступления, – рассказал очевидец Ваха Харсиев. – Они назвались сотрудниками милиции и сказали, что пацана схватили, потому что он рвал коноплю. Но конопли там сроду никакой не было – одни кукурузные поля. Мы заставили их показать удостоверения. Сначала они отказывались, но нас было больше. У двоих были удостоверения сотрудников уголовного розыска, еще у двоих – нет. После этого они запрыгнули в машину и, можно сказать, сбежали. Но у нас остались фамилии двоих милиционеров (они есть в редакции. – Р. А.).

Оборотни в погонах

Так появилась главная версия – милицейская. По крайней мере, среди местного населения она пользуется большой популярностью. Красная корочка – деталь, которая все объясняет. Почему никто не шумел, не скандалил и не вырывался? Похищение было закамуфлировано под обычную проверку документов и задержание. Мало кто будет возражать сотруднику милиции, который предлагает проехать в отделение – выяснение личности, поступившая оперативная информация, похож на фоторобот, в конце концов. Почти все родственники похищенных уверены, что в группе похитителей действуют реальные или мнимые сотрудники милиции. Это позволяет им не бояться дневного света – большинство исчезновений людей произошло средь бела дня – и спокойно пересекать многочисленные блокпосты военных, которых в этой части Кавказа сейчас – как в нормальной горячей точке.

Важно: никто из похищенных не имел претензий со стороны закона. И как законопослушные граждане, они садились в «милицейские» машины, считают родные похищенных.

Смерть следователя

Волна похищений накрыла Пригородный район. Жители, не дождавшись раскрытия ни одного дела, вышли на митинг и перекрыли злополучную трассу. На митинг приехали министры внутренних дел обеих республик. Случай получил огласку, родственники всех похищенных забросали письмами Генпрокуратуру, МВД, ФСБ и администрацию Путина. 21 случай – это игнорировать было уже невозможно. Особенно при условии перекрытой федеральной трассы. Буквально через несколько дней в Осетию прибыла группа следователей из центрального аппарата ФСБ. Местные жители уверяют, что их направил лично глава ФСБ Николай Патрушев – разобраться в таинственных событиях последних двух лет. Возглавил группу подполковник ФСБ Алихан Калиматов. Он проверил кукурузно-«конопляное» поле и выяснил, что конопля в этом месте вообще не растет. После этого Калиматов и спрятал юного, но очень важного свидетеля в горах.

– Мы почувствовали, что впервые за два года кто-то хочет установить правду, – сказали мне родственники пропавших людей. – Калиматов говорил, что знает, что на него уже поступил заказ на физическое устранение, но он успеет раскрыть это дело.

Так и сказал – еще день-два, и в этом деле мы поставим точку. Собирался через пару дней лететь в Москву с результатами своего расследования.

В августе Алихана Калиматова расстреляли по дороге из Владикавказа в Назрань, выпустив в него 115 пуль.

Я нашла еще двоих вероятных свидетелей, до которых Калиматов дойти не успел. Они живут по своим адресам, поэтому их фамилии я называть не буду.

– Мы вдвоем с другом возвращались вечером из нашего местного клуба, – рассказал 25-летний Султан. – Заметили, что за нами медленно едет «семерка» с тонированными стеклами, что-то высматривает. Потом оттуда вышел наш участковый, подошел, поздоровался, стал спрашивать, как дела. Вдруг со стороны неосвещенной улицы к нам подъехали две машины – серебристая «Ауди» и белый «Фольксваген». Оттуда выбежали человек восемь и накинулись на нас. Я сопротивлялся, пока меня не ударили чем-то по голове. Очнулся я в машине, на голову намотана моя куртка. Слышу, тот, что на переднем сиденье, звонит: «Один соскочил, куда нам теперь?» Потом нажал отбой и сказал водителю: «Давай в отделение». Я понял, что мой друг убежал – он профессиональный футболист, его не догонишь. В милиции оказалось, что у меня в одном кармане граната, в другом – запал к ней. Возбудили дело по статье «Незаконное хранение оружия». Пообещали закрыть его, если я буду молчать о том, что произошло.

Пойди сейчас разберись, что это было – милицейская операция или неудавшееся похищение? Но вопросы к сотрудникам милиции есть и в том, и в другом случае.

Я хотела встретиться с этим участковым (все его данные есть в редакции). Но оказалось, что после этого случая он здесь больше не работает. Говорят, переведен в РУБОП Северной Осетии. Последний раз местные жители видели его на новой иномарке.

Кому выгодно?

Похищениями людей на Кавказе никого не удивишь. Нередко причина – выкуп. На прошлой неделе домой вернулся дядя президента Ингушетии, который провел в заложниках у боевиков 8 месяцев.

Но похищения жителей Пригородного района – это совсем другая, ни на что не похожая история. Изучив биографии 21 похищенного, я пришла к выводу, что вряд ли эти люди нужны боевикам: треть из них – больные и пожилые люди. Второе отпадает тоже – требования о выкупе не выставлялись ни разу. Генеральная прокуратура ЮФО тоже выделила эти дела из массы других, объединив похищения в одно производство.

Версия 1. Мстители за Беслан. Первым это произнес заместитель представителя президента в Южном федеральном округе Сулейман Вагапов, назвав это предположение «главной версией следствия». Сейчас он уже не так категоричен. Но: все пропавшие – ингуши и чеченцы. И те, и другие относятся к этой версии очень серьезно. По крайней мере, в салоне маршрутки, которой я ехала во Владикавказ, были только женщины. Мне рассказывали случай, когда приехавших во Владикавказ ингушей преследовали на машинах без номеров, пытаясь прижать к обочине. Не исключено также, что тема Беслана используется похитителями как прикрытие и оправдание, а реальная цель – другая.

Версия 2. Охотники за органами. По слухам, в теле единственного обнаруженного похищенного – Чингисхана Чахкиева не было внутренних органов. Что сразу породило жуткую «медицинскую» версию. Но опять же – среди пропавших без вести есть старики и нездоровые люди.

Версия 3. Старый конфликт. Пригородный район – территория маленькая, но горячая. В 1992 году именно здесь разгорелся осетино-ингушский конфликт. В последнее время ингуши стали возвращаться на территорию Пригородного района, который является частью Северной Осетии. Случаи похищений затормозили этот процесс. Я видела ингушей, которые в последние месяцы из страха уехали и увезли свои семьи с территории Пригородного района.

Версия 4. Кударцы. Южные осетины активно переселяются на российскую территорию. Легко получают паспорта и вселяются в брошенные во время конфликта 1992 года дома. Возвращение ингушей им невыгодно. В своем последнем интервью газете «Коммерсант» Алихан Калиматов прямо назвал исполнителей похищений – южноосетинскую группировку, которая раньше промышляла контрабандой спирта и сигарет. Заказчиков он назвать не успел. Только намекнул, что «крыша» у похитителей серьезная – чиновники и серьезные милицейские чины.

между тем

Убита дочь героя Беслана

Ингушетия находится в состоянии войны по всем характерным признакам. Во-первых, республика объявлена зоной контр террористической операции (две войны в Чечне в официальной российской терминологии до сих пор носят название «контр террористических операций»). Во-вторых, туда переброшены дополнительные подразделения российской армии и спецслужб. В-третьих, в республике происходят регулярные вооруженные столкновения, жертвами которых становятся как непосредственные участники конфликта, так и мирное население, бесследные исчезновения людей приобрели массовый характер.

Между тем информационный фон, создаваемый российскими СМИ вокруг республики, не дает представления о действительности, во многом правда искажается в интересах власти.

Основные версии, широко обсуждаемые в связи с ситуацией в Ингушетии, так или иначе, связаны с «чеченским следом»:

1. Версия официальная – военные действия в Ингушетии организовывают представители Аль-Каеды при посредстве и участии чеченского сепаратистского подполья.

2. Версия полуофициальная - напряженность связана со стремлением Рамзана Кадырова, присоединить Ингушетию к Чечне. Вслед за демонстрацией беспомощности ингушского руководства и командированных сил перед атаками боевиков должно последовать обращение за помощью к богатому опытом урегулирования и стабилизации соседу, и не просто соседу, а брату – вайнаху и мусульманину, как позиционирует себя Кадыров.

С демонстрацией слабости властей связана еще одна широко пропагандируемая официальным Магасом и Москвой версия о причастности оппозиции, которая раскачиванием ситуации пытается оказать давление на Кремль с целью смещения президента Зязикова.

Из остальных неофициальных версий наибольшие дискуссии связаны с неким провокационным планом спецслужб, цель которого «дискредитация ингушской нации и физическое уничтожение ингушской молодежи». Очень близка к ней версия об «осетинском следе» - взаимоотношения осетин и ингушей остаются напряженными после краткосрочного, но кровавого этнического конфликта 1992 года. Обе эти версии широко обсуждаются на ингушских форумах в интернет.

Несомненно, Ингушетия сегодня – это комплекс всех перечисленных выше и многих других проблем. Но чтобы ответить на вопрос, что же все-таки происходит в Ингушетии, и кто за этим стоит, нужно правильно классифицировать стороны конфликта: кто нападает на мирных жителей неингушской национальности, кто нападает на спецслужбы и военных, являлись ли все те, кто убит спецслужбами, моджахедами или не являлись некоторые из убитых силовиков членами подполья?

Частично указание на ответы содержится в самой постановке вопросов: понятно, что в условиях войны стерто четкое разделение между убийством гражданского населения и боевыми столкновениями с точки зрения морали и военных обстоятельств.

К примеру, убийства «неингушей» выглядели делом боевиков, не раз заявлявших о своем нежелании терпеть на Кавказе представителей «Русни», но до тех пор, пока убийства не коснулись других национальностей – и такой поворот вызывает сомнения в причастности подполья к последним событиям. Тем более, после того, как три офицера российской армии были опознаны, как убийцы русской семьи, арестованы, а затем освобождены и переведены из Ингушетии в военную часть в Осетии. Полное замалчивание этого факта СМИ и официальными лицами укладывается в информационную политику Кремля: фокусирование общественного мнения внутри и вокруг России на уверенности, что сепаратистское подполье в Ингушетии занимается этническими и религиозными чистками, дает серьезный аргумент для начала масштабных репрессий в республике. Однако внутри Ингушетии подозрения, что именно российские спецслужбы стоят за убийствами «неингушей» усилились. Особенно, когда офицер ингушской милиции, раскрывший преступление российских военных был расстрелян сразу после разглашения информации о результатах своего расследования.

Еще один существенный признак войны: даже говоря об убийствах российских представителей прокуратуры, МВД и ФСБ, никогда нельзя с точностью утверждать, что это дело рук боевиков. По той причине, что под «боевиков» в подобных зонах часто работают так называемые эскадроны смерти – секретные мобильные группы ФСБ, МВД и ГРУ, которые занимаются физическим устранением лиц, подозреваемых или замеченных в симпатиях или связях с подпольем. Доступ к информации о спецгруппах имеет ограниченный круг руководителей высочайшего ранга.

А так как Ингушетия – зона контртеррористической операции, здесь высока концентрация подобных секретных групп от различных ведомств. Значит, и разобраться в том, кто именно – боевики, ФСБ, МВД или ГРУ - убрал того или иного человека в сегодняшней Ингушетии практически невозможно. Поэтому все подозревают всех. Поэтому возможны и имеют место столкновения между различными спецслужбами, которые также хорошо знают, что боевики не менее успешно работают под «спецслужбы».

Нельзя не учитывать и так называемый осетинский фактор. На приграничной с Осетией территории исчезновения ингушей после захвата заложников в школе Беслана приобрели массовый характер. Ингушские правозащитники утверждают, что в Осетии действует группа мстителей «Лесные братья». Якобы в нее входят представители всех слоев общества, и группа имеет покровительство в силовых структурах и власти Северной Осетии.

С другой стороны характер и частота нападений на силовиков не оставляет сомнения в том, что в Ингушетии официальным силам противостоит мощное подполье. Это адресует нас к другому не менее важному вопросу: какими ресурсами обладает подполье, является ли оно организованным, имеет ли централизованное руководство. Говоря о том, кто может быть в вооруженной оппозиции в Ингушетии, нужно помнить о таком глубоком затяжном кризисе, при котором практически у любого жителя республики, независимо от социального или политического положения, есть основания для недовольства властью.

Ингушетия – единственная в России республика, которая не имеет собственных границ. Без определения и официального утверждения границ статус республики – не более чем фикция. Проблема не только в Пригородном районе – части территории Ингушетии, которую Иосиф Сталин отдал Осетии, после того, как депортировал ингушей в Среднюю Азию. Эти земли вместе с ингушскими домами остались в составе Северной Осетии и после того, как Хрущев вернул ингушей на родину. Нерешенная проблема стала причиной кровопролития в начале 90-х, но и сейчас вопрос остается открытым.

Ингушетия теряла земли не только с западной - осетинской стороны, большие территории остаются спорными с восточным соседом – Чечней. Кроме того, не утихают споры вокруг возможного возвращения к варианту Чечено-Ингушетия, при котором Ингушетия вовсе теряет надежду на самостоятельность. Позиция объединяемых сторон при этом резко противоположная – публичные обсуждения выявили категорический протест ингушей и живой интерес чеченцев.

Потеря территорий приобрела дополнительную остроту в 2006 году, когда ФСБ получила контроль над святыней ингушской народа - Джейрахским районом, который оказался в 25-километровой зоне отчуждения.

Таким образом, территория Ингушетии заметно сжимается, при этом по темпам прироста населения республика на одном из первых мест в России.

Проблема территориального ущемления на Кавказе не может рассматриваться в отрыве от идеи национальной и политической самоидентификации. Обида за отнятые земли, конечно же, отражается на общем самочувствии народа, на отношении и к России, и к соседним республикам, которым страна, почему-то дала больше прав и больше самостоятельности, чем им.

Очевидное бессилие президента Ингушетии Мурата Зязикова – генерала ФСБ с 10-процентным рейтингом, навязанного республике Кремлем взамен уважаемого Руслана Аушева, конечно, также негативно сказывается на обстановке.

Ощущение несправедливости власти, несправедливости продолжающейся независимо от смены режима, в конечном счете, привели к тому, что сейчас Россия получила в Ингушетии.

Против России в республике воюет не отдельная кучка бандитов, отрабатывающих финансирование от арабских эмиссаров, как утверждает Кремль. Целый ряд событий позволяет утверждать, что Ингушское подполье – это большая часть Ингушетии.

Фактическое подполье – именно боевики – понесли в 2005 и 2006 годах серьезный урон. В 2005 году в Нальчике погиб Ильес Горчханов – амир Ингушетии, находившийся в прямом контакте с Шамилем Басаевым. В 2006 погиб сам Басаев и вместе с ним практически все руководители боевых групп Ингушетии.

Подполье было обезглавлено и растеряно. Связи были утрачены, ни о какой централизации не было речи. Тем не менее, в таких условиях сопротивление продолжало военные акции. Разрозненные группы делали, то, что считали своим долгом – взрывали военные и милицейские машины, нападали на противника при любом удобном случае.

Именно в самый тяжелый для ингушского подполья период Москва предприняла шаг, оставшийся незамеченным СМИ и аналитиками. В 2006 году в Ингушетии были созданы дублирующие группы для всех ветвей власти и силовых структур. Проще говоря – одновременно с МВД, ФСБ и прокуратурой Ингушетии в республике работают дублирующие составы, полностью состоящие из командированных из России кадров.

То есть, уровень недоверия Москвы ингушским кадрам достиг предела. Ситуация уникальная, но именно этот шаг Кремля послужил преодолению разногласий внутри ингушского общества. Фактически подтолкнул в ряды подполья многих представителей власти и силовых структур. В республике в последние три месяца отмечены как минимум четыре факта, когда ингушский ОМОН и другие «силовики» открыто и с оружием в руках выступили против «федералов» в защиту местного населения.

Тезис об "ингушском подполье" всецело на совести Лубянки. Остается фактом, что ингуши вживую не видели ни одного "боевика". Два, или три "боевика", задержанных сельчанами при закладке фугасов, оказались офицерами ФСБ РФ, иммитирующими это разрекламированное ими же "ингушское подполье". В условиях той вседозволенности, которой пользуются и ФСБ РФ, и ГРУ Генштаба МО РФ, можно определенно говорить лишь об Кремлеевско-Лубянском Организованном Преступном сообществе, осуществляющем тотальный террор в собственной стране в целях решения своих внутренних и международных политических проблем, суть которых может быть сведена к единственной цели: сохранить для себя доступность сосредоточенной ими за рубежом собственности и ресурсов, полученных в результате разграбления страны и россиян.

Re: Фатима Тлисова о ситуации в Ингушетии , лёва  18.10.2007 23:20 

Бен ладен и Кавказ -два разных полюса.Нет интереса у Бен Ладена к Кавказу.Да и у кавказа их нет.
Мозможность отмывать деньги-это есть.
Очаг -для случая чего-есть.
Смеха усмирения населения по Ермоловски (других схем и небыло) всегда даст осечки.Это все опирается на усталость население,принимаемое за лояльное отношение к властям.Глупая политика,безотвественность которой,проливает человеческую кровь,это есть и есть всегда.Что ломиться на Кавказ,когда в пустыню превращается 10 часовых поясов? Что там тоже беник?
В мозгах беники!

Re: Фатима Тлисова о ситуации в Ингушетии , Ramzan  19.10.2007 03:36