Ю. АФАНАСЬЕВ: Ну, да, лэйбл не повесили. Тем более что это связано с такими событиями, как прекращение советского Союза и прекращение вроде бы, или якобы прекращение коммунистического строя, или прошлого России. И победа Ельцина, некоторые к этому добавляют: и победа новой России. Под "новой" при этом имеют в виду демократическую Россию. Т.е. вот такая сгущенность мифологизма, она делает нашу жизнь сегодняшнюю затруднительной в том смысле, что вот по части идентичности мы очень далеки. Мы еще больше удаляемся от ясного представления о том, что же мы представляем собой, как общество. Что представляет собой эта власть, и что представляет собой вот эта комбинация этого населения с этой властью. К сожалению, ситуация, как мне кажется, усугубляется в том смысле, от этот симбиоз, или это соединение власти и населения по типу, по сути и по характеру, если иметь в виду жесткость, которую обретает со временем эта власть, степень ее лживости, степень ее бесчеловечности, и степень какой-то потенциальной опасности, которая зреет все больше и больше, вот это все, рожденное в 91-м году или начавшееся даже в 91-м году, и обретающее все более устрашающие формы, очертания на сегодня. Мне кажется, можно сравнить только со сталинизмом или с гитлеровским режимом.

Ю. АФАНАСЬЕВ: Абсолютно, да, именно так. Причем это можно показать, но это трудно сделать вот в этой передаче нашей с Вами. Потому что надо все-таки назвать какие-то характеристики основные советской власти, допустим, потом сказать, а что же представляла собой власть Ельцина для того, чтобы было понятно, что я имею в виду, когда я говорю об этой самой преемственности. Т. е. мне кажется, что пуповину ни разу не порвали с советской властью. Вот в смысле диктаторства, в смысле жестокости, в смысле бесчеловечности, в смысле соотношения государство и человек, государство и личность, роль насилия, отсутствие каких бы то ни было правовых оснований. Вот это распоряжению людскими жизнями, миллионами на основе революционной целесообразности и т.д. Это же все продолжается и до сих пор.

Ю. АФАНАСЬЕВ: В самое ближайшее время, я считаю, будет продемонстрирована возможность, уходя, остаться на месте. Мне кажется, Путину, действительно нельзя уходить. Потому что сразу станет вопрос о легитимности, о законности этой власти. И встанет вопрос о криминальности этой власти. От этих двух вопросов уйти невозможно, т.е. как бы мирными способами, спокойными способами транслировать то, что натворили за все эти годы в будущее невозможно. Поэтому сейчас вот и происходит… Ведь это же комедия с трагедией вперемежку, то, как ищут возможность уйти Путину, чтобы он ушел и в то же время он не уходил. На весь мир. А когда людям даже не стыдно демонстрировать вот эту мерзопакостную технологию, это значит, их приспичило уже до предела.

К сожалению, ситуация, как мне кажется, усугубляется в том смысле, от этот симбиоз, или это соединение власти и населения по типу, по сути и по характеру, если иметь в виду жесткость, которую обретает со временем эта власть, степень ее лживости, степень ее бесчеловечности, и степень какой-то потенциальной опасности, которая зреет все больше и больше, вот это все, рожденное в 91-м году или начавшееся даже в 91-м году, и обретающее все более устрашающие формы, очертания на сегодня. Мне кажется, можно сравнить только со сталинизмом или с гитлеровским режимом.

С. КОРЗУН: Давайте на простые попробуем элементы разбить. Правильно ли я понял, что Вы считаете, что нынешняя власть – прямая наследница власти, которая пришла в страну в 91-м году?

Ю. АФАНАСЬЕВ: Более того, это власть, которая является продолжением советской власти по типу, по сути.

С. КОРЗУН: Т.е. Путин – приемник Ельцина, Ельцин - приемник Сталина, советской власти…

Ю. АФАНАСЬЕВ: Сталина, совершенно верно.

С. КОРЗУН: Хрущева, Брежнева?

Ю. АФАНАСЬЕВ: Абсолютно, да, именно так. Причем это можно показать, но это трудно сделать вот в этой передаче нашей с Вами. Потому что надо все-таки назвать какие-то характеристики основные советской власти, допустим, потом сказать, а что же представляла собой власть Ельцина для того, чтобы было понятно, что я имею в виду, когда я говорю об этой самой преемственности. Т. е. мне кажется, что пуповину ни разу не порвали с советской властью. Вот в смысле диктаторства, в смысле жестокости, в смысле бесчеловечности, в смысле соотношения государство и человек, государство и личность, роль насилия, отсутствие каких бы то ни было правовых оснований. Вот это распоряжению людскими жизнями, миллионами на основе революционной целесообразности и т.д. Это же все продолжается и до сих пор.