Глава 4.

- Эй, Волков! – крикнула Шапочка через дверь, настраивая голос на решительный тембр. – Что, попался, ментяра позорный? А ещё хотел участковым прикинуться… Ай-яй-яй. И не стыдно тебе по чужим домам кормиться, когда в лесу кабанов навалом, да прочего свинячьего люду?

- Загрызу. Раньше или позже, - огрызнулось животное и икнуло.

- Ты чё там икаешь, паразит? Небось все пирожки уже похавал, для родственницы моей предназначенные? - задалась вопросом Красная Шапочка.

- Кстати, о родственниках, - ещё раз икнув, сообщил волк, - бабульку твою я в заложницы взял. - Так что сама решай: или мне на свободу, или тебе бабульки не видать. Угу, - подтвердил он свои намерения и икнул.

- Что-то я бабушки-то там и не приметила, - с сомнением в голосе возразила Шапочка. – Нету там внутри никого, кроме тебя. А я ведь и за охотниками могу сбегать. Угу, - передразнила она самоуверенного Волкова.

- Тут у нас почти что Кащеево яйцо, - обозначил волк познания в русских народных сказках и мифологии.

- Это как? – поинтересовалась Шапочка, которая знала, что во время переговоров главное – это тянуть время. А так, глядишь, чего-нибудь само собой придумается.

- Как, как? – раздался ответный голос. Я сижу в комнате. А бабка твоя – у меня в животе. проглотил я её с голодухи. Всю целиком. А вот что у неё там внутри имеется – этого я не знаю. Как переварю бабульку, тогда, может, и выяснится… Ой! – несообразно моменту вскрикнул волк. – Что-то в животе колет. Ой, крутит-то как! Ну и бабка, ну и старая карга! – застонал волк, жалобно подвывая…

- Хе-хе, - тихо, чтобы было никому не слышно, улыбнувшись прошептала Красная Шапочка. – Это не бабушка. Это пирожки от Вольдемаровны начали действовать. Сработали всё-таки! Вот это да-а-а… Ну, сейчас начнётся... Ой, бедная бабушка! – вскрикнула девочка, вспомнив о серьёзной ситуации, в которой оказалась её престарелая родственница по папиной линии.   

- На двор пусти, сцуко! – взмолился стонущий от возмущения живота волк. – Хоть на минутку. Я потом сам сюда обратно зайду. Пусти-и-и…

- Щаз! – ясно выразилась Красная Шапочка. – Вон, под кроватью судно должно быть. А ещё лучше – два пальца в рот засунь. Вас чё там, в лесу не учат первым мерам безопасности и помощи населению? Нечего мне зубы заговаривать. Отпустишь бабушку – и я тебя отпущу. Иди на все четыре стороны, только на мои глаза больше не попадайся. Ишь ты… а ещё.. Волков! – твердо поставила девочка свои условия.

За дверью слышались странные звуки. Волк завывал, икал, ругался и рыгал. Красная Шапочка в тайне надеялась, что бабушка в нутре зубастого зверя ещё не переварилась целиком и вполне может вырваться наружу целой и невредимой. А возможно даже и порядком омолодившись без всяких пластических операций, а лишь под воздействием одних пищеварительных ферментов. В каком-то глянцевом журнале Шапочка однажды прочитала, что есть такая процедура омоложения – шлифовка лица. И что можно сделать её путем обжига верхнего слоя кожи с помощью ультрафиолетовых лучей. А какая разница, чем обжигать кожу? – мыслила Шапочка, - лучами или кислотным желудочным соком? Никакой! – делала вывод она и мечтательно закатывала глаза, представляя себе помолодевшую крепкую бабушку, готовую прожить ещё лет девяносто. – Главное, чтоб она там внутри у него не заснула! – волновалась девочка, крепко сжимая ППШ на случай непредвиденных обстоятельств.

- Ах ты, серый негодный супостат! – неожиданно раздался бабушкин голос из-за закрытой двери. – Ты что это удумал, волчья морда? Старушек спящих заглатывать? Вот я тебе задам ужо! – из комнаты донеслись звуки весьма ощутимых побоев.

Красная Шапочка прильнула глазом к замочной скважине и увидела собственную бабушку (так определилось по одежде), всю мокрую, но не потерявшую крутости нрава и поэтому с увлечением мутузившую волчару, поджавшего хвост и забившегося в угол под столом. Волк закрывал лапами нос, всхлипывал, стонал и ойкал.

- Я больше не буду. Честно, - жалобно признался он и опустил лапы. Волчачий нос был серьезно расквашен. Скорее всего клюкой, обычно примкнутой к бабушкиной кровати, а теперь сжимаемой твердой и уверенной старушечьей рукой.

- Бабуля, бабуля! – завизжала Шапочка и, быстро отодвинув комод от двери, влетела внутрь. – Бабуля! Ты цела! Ура-ура! – запрыгала девочка на месте из-за охватившего её восторга.

- Автоматом не тряси, - строго посоветовала бабушка, - а то, не ровен час… Ну, здравствуй, внученька. Как добралась? Что-то ты сегодня припозднилась, - как ни в чем не бывало обратилась она к Красной Шапочке. - А у меня тут, видишь? Гости пожаловали серохвостые. Вот, сидим. Беседуем. Обсуждаем виды на урожай, - бабушка улыбнулась, прихватив волка за шкирку и выволакивая его из-под стола.

За окном раздалась автоматная очередь.

- Ух, ты! – заинтересовалась Красная Шапочка, подбегая к окну.

- Ложись, дура! Голову не высовывай, - посоветовала бабушка, отпуская волчий загривок и бросаясь к сеням, чтобы затворить двери. – Кого ещё чёрт принес?

- Это беглые зэки, скорее всего, - предположил обмякший волк из-под стола. – Я когда участкового ел, многого от него наслушался. Он рассказывал, что какие-то урки с зоны рванули. Конвой порешили и оружие забрали. Я их вчера ещё местами чуял. И щас чую – точно они.

Автоматная очередь полыхнула совсем близко. Бабушка присела у двери, Красная Шапочка у окна, волк лёг на все четыре лапы и пополз к окну.

- Ничё, - прорычал он. – Пущай очередями долбают. Быстрей расстреляют – быстрей я их погрызу. У них запаски-то нету. Так, по крайней мере, участковый говорил. Царствие ему небесное…

Глава 5.

- Это кто это там неосознанно нарушает тишину и покой обывателя после одиннадцати? - раздался грозный бабушкин голос, обращенный к наружным визитёрам. – Щас милицию вызову!

- О! – обрадовался голос со двора, - живые имеются! Это хорошо. Бабуль, дай пожрать чего-нибудь, а? – просительно вступил голос в контакт с бабушкой. – Заблудились мы тут. Целый день по лесу плутаем. Оголодали как волки… И выпить чего-нибудь нам. А? Для поднятия общего тонуса и настроения. Мы – люди мирные. Муху не обидим. Если она, конечно, не це-це.

- Я те дам – це-це. Ишь, ругаться надумали. Ладно, пущу вас ненадолго. Только чтоб без фокусов! А то знаю я вас… путиных.. тьфу, чёрт, то есть путников. Ночных, - заворчала бабушка, отодвигая многострадальный комод от входной двери и громыхая засовом.

- Бабуль! Ты что делаешь? – испуганно пролепетала Красная Шапочка, показав голову из комнаты. – Перестреляют нас тут! А у меня всего один барабан с патронами! – и она выпучила и без того приличного размера зелёные глаза, выражая таким образом глубину расхождения с решением бабушки впустить незваных посетителей внутрь жилища.

- Да кому мы нужны, внученька? У нас и взять-то нечего. Ни бытовой техники, ни денег нету. А люди действительно изголодались. Надо бы накормить их да напоить. Вон у меня щи позавчерашние остались. На троих хватит. А мы с тобой и так неголодные.

- Ну, как знаешь, - надулась Красная Шапочка и уселась на лавку, приладив ППШ на талии. Так, на всякий случай. К ней подошел волк и уселся на задние лапы, тяжело дыша от пережитого.

В комнату вошла бабушка и трое мужиков в грязных фуфайках и ватных простроченных штанах. У двоих на спинах висели автоматы. Но смотрели путники не злобно, а как-то даже, как бы, извиняясь за неожиданное вторжение.

Самый крупный из гостей подошел к столу и сел на табуретку напротив Красной Шапочки.

- Ну что, девушки, - обратился он одновременно и к Красной Шапочке и к бабушке, - знакомиться будем? Я – полковник Буданыч. Бывший полковник, - грустно пояснил он, - можно просто Буданыч. Этот вон, в очках который, олигарх Миша. Тоже бывший. А вот этот тоненький – это журналист-шпион Пасюк. И он бывший.

- Кто бывший? – осведомилась Красная Шапочка. – Журналист или шпион.

- Оба, - нехотя пояснил бывший полковник. – Девчонки, а поесть чего-нибудь дадите? А то мы и правда уже вторые сутки не жрамши.

- Сейчас щей разогрею, - пообещала бабушка и пошла обратно в сени за кастрюлей.

- Эй, бабуль! – крикнул вдогонку бывший шпион. – И самогончику бы, а?!

- Пить – здоровью вредить, - не оборачиваясь ответила старушка и с укором покачала головой, видимо, не одобряя потребления крепких алкогольных напитков вне национальных и массовых народных праздников и гуляний.

- Какая собачка у вас интересная, - показывая пальцем на волка, поделился наблюдением Буданыч, - а что за порода?

- Я те как щас за ляжку тяпну, - обиделся волк то ли на собачку, то ли на породу.

- Ух ты… Она ещё и разговаривает! Ну, блин, как в сказке, - обалдело поднимая брови изумился Буданыч.

- Не она, а он, - поправила бывшего полковника Красная Шапочка. – И вообще – это настоящий волк. Он вчера целого участкового съел, - похвалилась она необычным, почти эпическим, поступком присмиревшего животного.

- Участкового? – подивился удивительным волчачьим способностям бывший офицер. – Участкового – это хорошо. Это правильно. А то бы мешался сейчас тут. Ведь наверняка бы припёрся миграционный режим проверить. Слушай, товарищ Волчок, - официально обратился он к сидящему у ног Красной Шапочки животному, - а ведь ты молодец. Попадись такое умное животное мне лет пять назад, я бы тебя на полное довольствие поставил при войсковой кухне. Хочешь, небось, полного довольствия?

- А кто ж не хочет? – поддержал разговор волк. – Полное довольствие за казённый счёт – мечта каждого образованного животного. Трехразовое питание, конечно, в определенном смысле развращает… Зато форменный ошейник выдают. А это для животного всё равно, что для вас, людей, погоны – признак принадлежности к государственной силе и символ нужности Родине. Вот. – закончил волк свои скромные размышления относительно официальных знаков отличия.

- А ты, я так погляжу, неглупый волчара, - кивнул Буданыч, с уважением рассматривая волка. – Тебе бы и вправду на госслужбу надо поступить.

- На госслужбе умные ни к чему, - встрял в разговор очкастый. – Там нужны исполнительные. А вот Вы, гражданин Волк, - уважительно обратился бывший олигарх к животному, - неужели готовы променять свою личную свободу на ошейник и продовольственный паёк, пусть даже и трёхразовый?

Волк почувствовал в словах очкастого скрытый подвох, но кусаться сразу не стал, а решил поглядеть, куда дальше разговор пойдёт, и ответил честно: - А что мне с той личной свободы? Гоняюсь всю жизнь по лесу в поисках пропитания. Вон, уже все лапы истоптал, вся шерсть поседела – хоть в Красную книгу меня заноси. И получается, что свобода эта Ваша, уважаемый, включая то дерьмо, которые вы припудриваете понятиями демократии и либерализма – по сути есть не что иное, как социальный дарвинизм в действии: кто сгрёб, тот и … съел. А кто слабый – ложись и помирай… И это у вас у людей называется равенством и справедливостью? Да в гробу я видел такое равенство. И вообще – тамбовский волк вам товарищ! – разозлилось животное от переживания и от осознания царящей в мире поголовно-круговой несправедливости.

Глава 6.

- Ни фига себе, говорящие животные пошли, - пришло время удивиться бывшему работнику аналитического пера. – Тебе бы на митингах выступать вместо Анпилова. Он, кстати, тоже из бывших псовых, из Шариковых, кажется.

- Это другая линия, - предупредил волк о несходстве в генеалогии, - те из генно-модифицированной одомашненной породы. А я – природный сибиряк. Впредь попрошу этот факт учитывать. Эдак вы мне и с шакальей породой общность припишите. Так знайте заранее – я такого издевательства терпеть не намерен. Могу и отгрызть чего-нибудь.

- Да ладно, не кипятись, серый, - оборвал Буданыч волчьи жалобы и грозные предупреждения. – Раз такой случай выпал, ты вот что мне скажи, как ответственное дикое животное – в чем с твоей точки зрения заключается разница между тобою, как животным, и мною, как человеком?

- Я тебя как человека не знаю по причине бесконечно короткого знакомства, - заметил волк. – Может ты и не человек вовсе, а бывший оборотень. В погонах. А?

- Ты это… полегче с терминологией, - насупился бывший полковник, на лице которого отразились некая душевная мука, наверняка связанная с неприятными воспоминаниями. – Ты на вопрос можешь ответить?

- Со своей точки зрения могу, - кивнул волк. – С моей точки зрения человек – самое подлое, гадкое, дикое и непредсказуемое животное. Среди высших животных (гадов всяких и прочего несознательного элемента я не считаю) такой мрази как человек нипочем не найдёшь!

- Ну, это ты хватил… - рассмеялся Буданыч, всё больше интересуясь возникшим разговором. – Опять же, это ты с точки зрения единичного волка берёшь. А ты представь, что тебе, присвоили ошейник, предоставили отдельную двухкомнатную будку… Ну и наложили кое-какие обязанности – например, государственного масштаба. И стал ты не просто волком, а волком с государственно-патриотическим уклоном. Тогда что скажешь?

- А какая разница? – удивился волк в ответ. – На службе все гадкие животные качества в человеке ещё ярче проявляются. Ты сам посуди – если на службу идти, значит надо наверх пробиваться? А на верху у вас кто? Самые сильные и самые мудрые? Ага? Нетушки. Там у вас располагаются с комфортом самая гадость. Сливки, как говорится. Которые не тонут. У нас, у волков всё по-другому. Ты Маугли читал? То-то и оно…

- Подожди, серый, - снова встрял в разговор бывший олигарх. – Это ты толкуешь о вертикальных государственных отношениях. Но это уже – вчерашний день. Сейчас уже никто так не управляет. Системы управления должны строиться по сетевому принципу – с максимум точек взаимодействия и пересечения общественности и государственных структур. Это всё для стабильности и взаимного контроля делается.

- Ты где олигархычем-то служил, на Луне или на Марсе? – усмехнувшись поинтересовался волк не без сарказма в голосе. – Ты где тут видел эти сетевые системы? Их даже в западных плодородных, но редких лесах не бывает. Это только при развитии частной инициативы получается. Вот, например, живет тут неподалёку тоже один олигарх. Пока живет, я имею в виду. Целый лес себе в собственность выкупил. Вот у него там сетевая система охраны есть. Я с полгода назад в эти сети чуть было не попал… С тех пор туда и не хожу. Чужда мне эта сетевая система. Я уж лучше тут, дома. Тут привычнее и, стало быть, родней. Наша лесная власть, она хоть и хреновая по всем параметрам, а всё ж своя, привычная. Ты про ко-эволюцию слыхал? Нет? А зря. Это я тебе ответственно, как животное заявляю. Даже как млекопитающее. Ся. Там как раз умные головы толкуют о совместной параллельной эволюции хозяина и паразита. Они друг без друга – никуда и никак. Понял о чем я? Ты в райцентре как будешь, книжечку про это дело попроси. Сам я не читал, но кореша год назад толковали – нету у нас жизни без наших паразитов. И у них без нас нету. А вообще, с точки зрения кого-нибудь ещё, все мы паразиты. И на нас паразитируют тоже. А главная мысль, что смена паразитов должна происходить постепенно, эволюционным макаром, так сказать. А если паразитов менять с помощью революции (независимо от цвета и смысла), то получается полный развал, коллапс и всеобщее непонимание, вплоть до массового смертубийства. И это происходит до тех пор, пока новые и перепутанные паразиты не найдут куда снова прилепиться и откуда питаться энергией и другим необходимым ресурсом. Ты имей это в виду. Полезная мысль. Помогает, так сказать, переносить тяготы и невзгоды. Не только заключения, но и государственной службы. Что, в общем-то, почти одно и то же. Угу.

- Ну, волк! – покачал головой бывший Мишка. – Где ж ты раньше был? А то бы я тебя начальником всей своей охраны сделал. Катался бы как сыр в масле.

- Угу. Или как белка в колесе, - с недоверием оценил волк несбыточную перспективу. – Однако, у меня сегодня удачный день – два выгодных предложения о сотрудничестве. Жалко только, что все эти варианты из несостоявшегося прошлого. А то бы я подумал…

Тем временем бабушка накрыла на стол. Гости с увлечением принялись за поедание хлеба, подкисших щей и поправление настроения с помощью самогона, добродушно не зажатого старушкой в целях борьбы с пьянством и вредными для организма привычками.

- Бабуль, а может им пирожков предложить? – радостно спросила Красная Шапочка у бабушки, неожиданно вспомнив о привезённом гостинце.

- Буа-а-а, - раздался странный нутряной звук со стороны волка, который весь передёрнулся и в один прыжок выскочил из избы через окно. – Буа-а-а, - закрепил волк за окном свои звериные намерения.

- Чего это он? – удивились гости.

- Голова закружилась от умных разговоров, - ответила за исчезнувшее в темноте животное бабушка. – А вы кушайте, кушайте… Вроде, нормальные люди, хоть и беглые… А прочем… все мы тут беглые. Так или иначе, – запричитала бабушка и снова прошаркала в сени за очередной бутылью самогона.

(продолжение следует)

Глава 9.

- Ну, бабуль, пора нам. Загостились мы у вас! – по-военному чётко сформулировал причину внезапного расставания бывший полковник Буданыч.

- Куда вы на ночь глядя? – обеспокоилась прародительница Красной Шапочки. – Темно кругом, хоть глаза выколи.

- Лучше уж они выколятся естественным рыночным отбором, чем зондер-командой из охотничков до чужого добра, - пояснил позицию гостей бывший олигарх Миша. – Пойдем, ребята. Пасюк верную наводку передал. Раз уж волк ружейное масло учуял, конец нам всем, если не спрячемся.
   
- Хотите, автомат возьмите, - отказалась от защитного средства входящая в избу Шапочка. – Мне не жалко.

- Вооруженное сопротивление властям усугубляет, - пробурчал бывший олигарх, очарованный самопожертвованием почти незнакомого подростка женского пола.

- А безоружное – отягощает. Последующее раскаянье, - обнаружил Буданыч свои познания в юриспруденции и, заодно, обнажил богатый жизненный опыт. – Не, автоматы у нас имеются. Но думаю, до этого дело не дойдёт. Хотя… Это – смотря кто по следу идёт. Если срочники – положим всех до одного. А вот если подготовленные охотники – тогда нам конец. При любом раскладе.

- Я кровопролития не допущу, - строго предупредил Миша. – Ишь чего удумали?! Властям кровь пускать!

- А кому ж ещё её пущать, золотой ты мой? – удивился Буданыч олигаршей мягкотелости. – Дивлюсь я тебе: ты ж уже должен был всё понять про власть народа и всё ущучить. А ты… как на базаре. Торговаться что ли с ними будешь? У тебя осталось, что им предложить?..

- Торговаться нечем, - мимолётом взгрустнул Миша. – Всё забрали.

- То-то! И не вякай вообще, когда военные за дело берутся, - нахмурил брови Буданыч. – последним смеётся тот, кто стреляет первым.

- А тебе бы всё пострелять. Не настрелялся, поди, - укорила бабушка бывшего полковника своим домотканым миролюбием. – А ведь мог бы и до генерала дослужиться. Щас бы сидел в кабинете… Тихий, солидный. В шахматы играл. Или нет. В домино. Что-то я не замечала за теперешними генералами склонности к аналитическому расчету на два хода вперёд, - бабулька почесала в затылке и горько вздохнула. – Нет, не те генералы пошли. Хотя и много их, грешников.

- Безгрешных полковников, бабуля, не бывает. Тем более генералов. Поняла? А суть подлинного миролюбия проста как солдатский котелок: подогнал авианосцы, танки, грохнул ракетным ударом… А потом собирай прессу и гони им про защиту свободы и окончательную победу демократии. И чтоб непременно слюна брызгала. Со всех телеэкранов. И аплодисменты. Желательно – стоя. Поняла, старая? Вот так вот. Век живи, век сутулься. Ну всё, - закруглился Буданыч в объяснениях с мирным населением. - Команда, в затылок стройся. И все бегом на двор. Пасюк милицейский Урал обещал. Бог даст - оторвёмся.

Команда гостей, кивнув бабушке и Красной Шапочке, направилась к выходу, следуя в затылок друг другу. Первым вышел решительный Буданыч, за ним приспособился бывший журналист, а замыкал короткую процессию бывший олигарх Миша, закинувший руки за спину и скрестивший их на пояснице, в знак нехорошего предчувствия.

Бабушка села на лавку и покачала головой: - Поймают их, чует моё сердце… Как думаешь, внученька?

- Уйдут, - уверенно не согласилась Красная Шапочка. – Урал – машина надёжная. При правильном уходе и обращении. А вот нас с тобой, бабуль, поймают запросто. И никто не узнает… - затянула Шапочка.

- Тьфу! Типун тебе на язык! – плюнула бабушка, искусственно нагнетая досаду на лицо. – Мы-то им на что сдались? В свидетели что ли?

- Эх, бабуля… - пригорюнилась девочка. – Это нас сначала в свидетели возьмут. А потом в укрыватели запишут. А то и сразу в обвиняемые пойдём. Хотя бы – за немедленное недоносительство. А то и в прямые соучастники. Это смотря кто к нам пожалует… Если один какой-нибудь особо рьяный нагрянет – то, может, и пронесёт. Если двое – уже хуже, но можно выкрутиться. А вот если они тройкой пожалуют – пиши пропало. Сядем мы с тобою рядом с Буданычем и его командой.

- А ты что же, внучка, Троицу не жалуешь? – насупившись и посерьёзнев обиделась бабушка. – Или какие претензии к ней имеешь, - что-то зашептав про себя, она три раза перекрестилась и поглядела в угол, где располагалось всё то, что положено…

- Эту – жалую, - перехватила Шапочка бабушкины взгляд и выразительные жесты. – А ту – совсем нет… Ишь ты мне нашлись – законодатели, исполнители и судьи в одном лице? Да в гробу я видела такую троицу.

- Не богохульствуй, - спокойно остановила бабушка запал внучкиного гражданского неповиновения. – О! Слухай… Кажись уехали наши квартиранты. Вон мотор тарахтит. Теперь будем новых гостей ждать. Жаль, что угостить их будет, кроме самогона, нечем. Поели все мои запасы наши беглые.

- А пирожки? – сузив глаза в хитрые стрелки и скорчив личико в выразительную гримасу, полюбопытствовала Красная Шапочка.

- О! А пирожки-то и не съели. Не успели. Вон они, как на печке притулились, так и лежат, благоухают, - обрадовалась бабушка. – Ну, тогда, может, нам и тройка никакая не страшна. Тут ведь главное что? Хорошенько гостей накормить. От этого любой самый заядлый негодяй добреет. Если, конечно, у него всё в порядке в печенью и прочими… кое-какими… внутренними, как говорится, органами…

- Это точно, - кивнула внучка. – Только главное – не просто накормить. А накормить вовремя и правильно. – Бабуль, давай свежую скатерть стелить. Думаю, если до прямого разбоя гости сразу не дойдут, то имеет смысл проявить заблаговременное гостеприимство. Кстати, волк обещал сигнал дать, как только кто-нибудь неприятно пахнущий будет приближаться. Думаю, животное не подведёт.

- У-у-у-у-у… - раздался далёкий замогильный вой, определённо волчьего происхождения. – У-у-у-у-у….

- Ну, вот и гости. Что-то у нас сегодня проходной двор какой-то, - посетовала бабушка, раскидывая скатерть над столом и показывая наклоном седой головы крайнюю степень удивления.

На эту ненатуральную степень удивления обычно попадаются неопытные дети, которые пока ещё не знают, что долгое житиё на белом свете в сочетании с одновременным неспешным размышлением доводит разнообразные человеческие проявления до полного автоматизма. Такого, что уже точно и не определить – есть эмоция, или её нету, а наружу проявляется лишь сплошной бездушный автоматизм. А если учесть при этом, что жить на такой родине как у бабушки и Шапочки – это, фактически, не что иное, как искусство (не говоря уже о привычке), то можно предположить, что Красная Шапочка так и не поняла, что именно имела ввиду бабушка, изображая ту самую – крайнюю - степень удивления. Возможно, она просто порядком устала от постоянных визитёров и необходимости демонстрировать терпение, граничащее с осознанной необходимостью гостеприимства. 

Глава 10.

- Ну, здравствуйте, хозявы! – раздался голос из сеней и в комнату вошел грузный мужчина, упакованный в вспученный камуфляж, каску с защитным экраном, оснащенный портупеей с примкнутым маузером, УЗИ, ручным пулемётом, и гранатомётом, болтавшимся на ремне сзади. Последнее приспособление несколько портило воинственный вид вошедшего, поскольку почти равнялось с ним ростом и, возможно, калибром… Пузцо пришельца опоясывал стандартный офицерский ремень, поверх которого свисала пара гранат противотанкового назначения и пяток мелкокалиберных лимонок назначения неизвестного. Если бы в доме у бабушки нашлось хоть какое-нибудь зеркало, то обладатель подобного одеяния мог бы легко обделаться. От страха. Но… к счастью, все бабушкины зеркала были утилизированы лет тридцать-сорок назад за полной ненадобностью. И прибывший чин остался невредим по причине самонезамеченности.

Гостя мучила заметная одышка. – Водички б, - вежливо попросил он. – И оправиться.

- Ой, сердешный, - запричитала старушка, поднимаясь со скамейки и прихорашиваясь отработанными движениями ладоней по голове и по подолу, припасёнными к удобному случаю из глубокого детства. – Да, заходи. Устал, поди, с дороги-то. Садися, передохни. Щас и попить дадим, и накормим… А то я так определяю по внешнему виду, что дюже глубокое содержание у нашего ночного гостя.

- Угадала, бабка! – не стал перечить военного вида человек. – Опасных преступников ищу. Где-то в лесу они скрываются. Ничего подозрительного не замечали? – незамысловато попытался войти в контакт с местным населением упакованный служивый. 

- Ничего не видели, ничего не знаем. И знать не хотим, - оборвала все надежды на возобладание халявной информацией бабушка. – Погоди, щас свежей водички из колодца начерпаю, - сделала она шаг по направлению к выходу.

- Бабуль, сидеть! – приказал военный, указав камуфляжным рукавом на лавку. – Там, за дверью у меня взвод. 20 человек. Без главного. А что значит без главного? – поднял он палец вверх, с интересом угадывая его направление…

Пауза затянулась почти на минуту. Видно было, что военный чин направление не угадал.

- То-то, - подытожил он, упрятывая неуставную руку в карман. – Пальнут, не глядя… и пиши пропало… Вот она – армейская смекалка, - пояснил гость, приторачивая  к отнаждаченной скамейке зад, подуставший от тяготы ношения уставного хозяйства. 

- Дурость, а не смекалка, - насупилась бабушка, разворачивая самостийный габарит в обратном направлении. – Эй, внученька, ну-ка, угости дорогого гостя чем Бог… тьфу, черт… чем Пульхерия Вольдемаровна послала. А я пока самогончика в графин сцежу.

- Усть-Юстицкий, - неожиданно представился гость дамам, привстав с лавки и прищёлкнув для пущей лихости каблуком. – Призван следить за законностью естественных отправлений в заданном районе неоправданных событий. Если есть просьбы или челобитные от населения, готов принять. В свете процветающего гостеприимства и общей толерантности проживающих по отношению к  бесчинствам властей. Гип-гип - Усть! То есть – Ура! – закончил свою спонтанную тираду господин Юстицкий и, наслаждаясь гордостью за собственное великодушие, оглядел нечаянно попавшееся под ногу помещение, совместно с его обитателями. – Слышь, бабка, жалобы есть? А то удовлетворим. По зову сердца и неутолимости зева неумолимого закона, зевнул выступающий.

- Да пошёл ты… - тихо ответила старушка, наполняя графин полупрозрачной пахучей жидкостью. – Законник выискался. У нас тут в лесу один закон – кто хвост распустил, того и съели. А ты давай, давай… Лепи и дальше горбатого… А то мы тут соскучились без юстиции. Напрочь… - А кто ж за тобой стоит-то, - украдкой повышая тембр голоса поинтересовалась бабушка, - что ты такой розный и всесильный? С виду.

- О-о-о! – обрадовался упакованный Усть-Юстицкий искреннему проявлению интереса со стороны тривиального населения. – За мной вся государственная сила. И имя ей – легион! У тебя, бабуль, мыши-то есть? Маленькие такие, серенькие? Во-о-т. Это и есть, по сути, легион, когда они вместе – сверху донизу…

- А-а-а, - с пониманием отнеслась бабушка к разъяснениям ответственного лица, выставляя мутный графин на стол. – Внученька, а где там у нас угощение для дорогого гостя? Ну-ка, неси на стол что Пуль… тьфу ты… Бог послал…

- Серенькие, маленькие, говорите? – подала голос Красная Шапочка, направляясь к печке и прихватывая заветную корзиночку. – Так ведь, у нас на такую надобность и специальный кот имеется. Правда, он уже обожрался изрядно и в последнее время что-то носа внутрь помещения не кажет. Но у нас, у населения, то есть… тоже спецконтингент имеется для борьбы с мелким грызуном.

- Это угроза? – нечаянно посерьёзнел визитёр? – Или намёк?..

- Это реальность, товарищ уполномоченный, - дерзко ответило несовершеннолетнее создание, поставив корзинку с пирожками на стол и вильнув оконечностью тела с явным намёком на обыденность смысла жизни и её сугубо обывательское предназначение.

- Так, Вы по какому, собственно, делу пожаловали и по какому государственному разумению, как всегда, бесплатно столуетесь? – заметила бабушка настроение внучки, своевременно озаботившись текущим моментом.

- Лично ловлю беглых государственных отщепенцев! – сообщил Усть-Юстицкий, хлопнув полстакана предложенного зелья, сморщив причиндалы лица, и поспешно заедая послевкусие закуской, благосклонно оказавшейся в пределах вожделенной шаговой доступности.

- А кто ж за большими делами приглядывать остался? Неужели самого главного к делу, наконец, приспособили? – ахнула бабушка, опускаясь заслуженным задом на скамейку и беспомощно разводя самостоятельно натруженными руками…

- Не-е-е. Сам – в Сочи. По траве катается. Готовит горнолыжную трассу к сдаче в полный ажур. Есть мнение, что зимой кататься по траве гораздо интереснее и удивительнее, чем по снегу. Поднимает тонус и иммунитет одновременно. Согласованно, что такие катания будут главным сюрпризом грядущей олимпиады в 2014-м. Вот главный и обкатывает. Личным примером. Что бы, так сказать, сначала самому… а потом – людям. Такая политика теперь, бабуль.

- Ух, ты! – очаровалась  Красная Шапочка. – И коньки там все роликовые будут?

- И коньки, - обнадёжил гость, опрокидывая вторые полстакана. – И дезодорант. Всё роликовое. Всё зимнее, так сказать, освежающее.

- Да погоди ты, - одёрнула размечтавшуюся Шапочку бабушка, - тебе бы всё о глупостях разговаривать. Я тебя второй раз спрашиваю, служивый! Кто на хозяйстве остался? Эти … с животными фамилиями что ли?... Так они же всё растащат! Себе на нацпроекты!

- Да брось ты, бабка! – воскликнул уполномоченный, обрадовавшись сёрьёзной политинформированности населения. – Там есть особый контингент… этта. ик… - икнул он, - ик… ик… то есть эк… стремально уполномоченных. Они все дела крутят и в нашем присутствии не нуждаются. Ой. Ик! – на секунду протрезвел Усть-Юстицкий и внезапно замолчал, с запозданием отчаянно осознавая, что по глупой самогонной пьяни выдал главную государственную тайну специально необразованному населению. Впрочем, все настоящие тайны выдаются исключительно по глупости. Или по пьяни. И одно другому не мешает. А совсем наоборот.

(Продолжение следует)

Глава 12.

Красная Шапочка проснулась и удивилась сладкому запаху свежеиспеченных пирожков, распространявшемуся по всему помещению.

- А-а-а, проснулась-таки, наконец, засранка! – раздался над её головой как всегда неприятный голос Пульхерии Вольдемаровны. – Опять полночи не известно с кем и непонятно где шлялась! Совсем от рук отбилась, дрянная девчонка! – удалился противный голос, и было слышно, как у мачехи заёрзал противень в духовке.

«Всё у неё противное! – подумала девочка, открывая глаза и усаживаясь на уютной домашней кровати.

- Вот, - говорит ей Пульхерия Вольдемаровна, - сегодня отнесешь бабушке своей пирожков на пропитание. С яичком, да с капустой. Свежих напекла, пока ты в постели нежилась, лентяйка негодная. Пусть порадуется старая карга напоследок!

- Опять пирожки? – попробовала удивиться Красная Шапочка. – Я же только вчера ей возила.

- Что-о-о? – с удивлением протянула мачеха и стало заметно, как вместе с длинным, полным удивления звуком «о», у неё вытягивается лицо… - Ты что же это сочиняешь такое? Я и пирожки-то в последний раз месяц назад пекла… Да и к бабушке тебя лишний раз не загонишь. На уме-то у вас, у молодых, одно… Поэзия!.. – Пульхерия Вольдемаровна в сердцах сплюнула и, демонстративно повернувшись к падчерице задом, ушаркала на кухню.

- Вот это да-а-а… - Красная шапочка опустила до предела нижнюю челюсть, пытаясь собраться с мыслями, разбегающимися спросонья, как муравьи, и припомнить вчерашний день. – Не может такого быть, чтобы мне это всё приснилось. Ну, не может! В голове девочки начали проявляться и всплывать чёткие образы и фигуры, настолько знакомые и осязаемые, что заподозрить их в эфемерности было бы, по меньшей мере, неуважительным по отношению к собственной голове. 

- Поднимайся, лентяйка! – послышался с кухни рассерженный голос мачехи. – Времени уже одиннадцатый час! И мигом к бабушке! Ишь, дрыхнет по полдня! А тут вставай ни свет, ни заря, провизией всю родню снабжай, - продолжала ворчать Пульхерия Вольдемаровна себе под нос.

Глава 13.

- Ну, я погнала! – крикнула Красная Шапочка мачехе и помахала рукой, осёдлывая ленд-лизовский ещё Харлей, доставшийся в наследство от дедушки-фронтовика. Завела Красная Шапочка свой мотоцикл и тронулась.

Долго ли, коротко ли?.. Едет Красная Шапочка по лесной дороге, а саму чувства разнообразные мучают. И воспоминания. По типу дежавю. Только Красная Шапочка такого слова не знала, а то сразу догадалась бы - что к чему. От переживаний разогналась она на мотоцикле своём, что есть силы в моторе. Старенький агрегат с самой войны так быстро не ездил. И тут как назло – гаишник на лесной дороге. И откуда только взялся, зараза такая?

Вспомнила Красная Шапочка вчерашнего подставного лейтенанта Волкова и решила не останавливаться. Будь, что будет – подумала она, добавляя газу и зажмуриваясь от нехорошего предчувствия. Она всегда так делала, когда проезжала опасные участки дороги.

Гаишник отскочил в сторону, едва не подавленный трофейным мотоциклетным колесом, и схватился за рацию. Красная шапочка решила не оглядываться. А чё оглядываться-то? Всё равно ничего хорошего не увидишь. Ну, нарушила. Ну, скоростной режим. Между прочим, в лесу вообще никаких знаков, тем более - ограничительных, нету. Разве что – «Берегите лес от огня!». Но это совсем по другому ведомству проходит, вовсе не по гаишному, - быстро думалось в голове у девочки, решившей как можно скорее добраться до конечного пункта назначения – бабушкиного дома.

Глава 14.

- Бабуля! Бабуль, - заверещала Красная Шапочка, вбегая в незапертые двери бабушкиной холупки.

- Господи! Ты чего так орешь-то, словно за тобой волки гонятся? – бабушка повернула голову и с вопросом в глазах осталась стоять задом вверх на коленях, прижимая к мокрому полу старую тряпку. – Чего случилось-то, внученька? Что это у тебя глаза горят, словно ты только что с парашютом в первый раз прыгнула.

- Бабуль, привет, - затараторила девочка. – Бабуль, скажи честно, я у тебя вчера была? – донесла, наконец, Красная Шапочка свой заветный вопрос до адресата.

- Да, Господь с тобой!  Мы с тобою виделись в последний раз с месяц назад, на праздники. Ты мне ещё пирожки привозила. Помнишь?

- А-а-а… Пирожки… - разочарованно протянула Красная Шапочка и выскочила наружу, вспомнив, зачем, собственно, приехала. – Вот, опять тебе пирожков привезла. Свежих! – она снова пулей ворвалась в бабушкину комнату.

- Что-то ты сегодня какая-то… перевозбужденная, - бабушка уже поднялась с пола и присела на табуретку. – Гормоны что ли заиграли к весне? 

- Завидуешь? – Красная Шапочка высунула язык в целях демонстрации насмешки активно наглеющей молодости над угасающей пенсионствующей старостью. Но передумала.
- Бабуль, ты мне вот что скажи: к тебе вчера гаишник не заезжал на Урале? И ещё. Мужики никакие не заглядывали? В Погонах или без?

- Ты что милая? Кто ж сюда без дела-то попрётся? У меня в месяц гостей – одна живая душа. И то твоя.

- Так, - задумалась Красная Шапочка. – Неужели я вчера сон такой интересный и яркий видела?

- Про кавалеров, небось? – подначила внучку бабушка.

- Да, про каких кавалеров? Черт знает что мне снилось, бабуль. Как будто бы волк тебя съел вместе с пирожками. Потом сюда, вроде, какие-то беглые забрели. Потом за беглыми пришли охотники… Потом… А потом я просыпаюсь дома, и вот приехала. Пирожки тебе привезла.

- А во сне-то твоём всё хорошо кончилось? – поинтересовалась старушка, покачивая головой от удивления и недоверия сумбурному рассказу юной девы.

- Кажется, без жертв, - прикинув что-то в голове, с облегчением сообщила Красная Шапочка.

- И то, слава Богу! – снова покачала головой бабушка и направилась к печке. – Сейчас чайком тебя напою. Травяным. Успокаивающим.

Глава 15.

За окном затарахтел тяжелый мотоцикл.

- Кого черти принесли? – заинтересовалась бабушка, оставив самовар и переходя к окну для лучшего дополнительного обзора территории двора. – Вон, гляди-ка. Милиционер приехал. Лейтенант. На Урале. Бабушка с тревогой оглянулась на внучку. – Ты ничего не натворила?

- Да, вроде, нет. Я только, когда через лес ехала, не остановилась, когда этот типчик руками размахивал, - поделилась переживанием Красная Шапочка, узнавая лейтенанта через окно. – Ой! Так это же вчерашний Волков! Бабуль, давай дверь закроем и притворимся, что нету никого. А то он нас погрызёт!

- Будет тебе сочинять-то! – строгим голосов цыкнула на внучку старушка. – Где это видано, чтобы люди при исполнении живых граждан поглощали? Хотя… и такое на моей памяти бывало… Нет. Все-таки – нет! Придёт же такая ерунда в голову. Пусть заходит. Расскажет – зачем в такую глушь пожаловал. Видать, за тобой гнался. Иначе бы дороги точно не нашёл.

В дверь вежливо, но настойчиво постучали. Капитан Волков, - раздался из сеней нервный голос, - ваш новый участковый! Разрешите войти?

Дверь отворилась, не дожидаясь ответа женского населения и в комнату, чуть пригнувшись в дверном проёме, вошел милиционер в лейтенантских погонах.

Красная Шапочка с ужасом уставилась на пришельца. Ошибки быть не могло. Это тот самый Волков, который вчера сцедил Шапочке немного гадкого бензина. Лейтенант сделал попытку  улыбнуться, и девочка громко ахнула, опознав во рту у представителя закона такие знакомые пожелтевшие зубы.

- Кхе, - кашлянул милиционер и замялся с прямой речью, - кхе, извините, уважаемая бабуля за неожиданный визит. Я хотел бы с Вашей внучкой пару минут побеседовать. Или кем она Вам приходится, - неожиданно мягко обратился Волков к бабушке.

- А что? Натворила чего-нибудь? – ледяным командным голосом спросила бабушка лейтенанта.

- Да нет пока, - побелел лейтенант, не ожидав от старушки тембра старой офицерской закалки. – А Вы служили, да?

- Это к делу не относится, - пресекла бабушка попытки задушевного разговора. – У Вас, гражданин начальник, ровно три минуты на разговор с моей непосредственной родственницей. Марш во двор! Шапка, смотри у меня! – сверкнула глазами бабушка и погрозила пальцем, кажется, одновременно и Красной Шапочке и лейтенанту милиции.

Глава 16.

- Девушка, тут такое дело, - начал лейтенант, снова замявшись. – Мы ведь с Вами встречались вчера. Не так ли?

- Ничего не помню, ничего не знаю, - начала выстраивать глубокую оборону Красная Шапочка, предвидя продолжительный и настойчивый штурм рубежа своего интереса со стороны изворотливого лейтенантского мозга.

- Ну, это-то как раз понятно. А помните, я Вас вчера ещё сигареткой угощал? – начал заход милиционер с другого фронта.

- Я вообще не курю, - гордо вздернула голову Красная Шапочка, нащупывая в кармане жилетки вчерашнюю пачку Кента, предоставленную Волковым. – Я несовершеннолетняя. Таким курить по закону не положено. А я девочка примерная и исполнительная.

- Слушай, Шапка, - начал терять терпение участковый, - кончай дурковать. У меня вопрос один – у тебя пачка с последней сигаретой цела или выкурила всё уже, дура!

От такого негалантного обращения в глазах у Красной Шапочки сделалось туманно, а в ушах беспорядочно и шумно. – Вообще ничего не скажу, козёл, - ответила она и развернулась на пятках с желанием покинуть место свидания.

- Да, погоди ты! – лейтенант поймал её за руку. – Тебе ничё не будет. Это мне будет, если я эту пачку сегодня в участок не верну. Понимаешь, вещдок это. А я его по ошибке из другого кармана достал и тебе всучил. Вчера утром ребята чувака взяли с травкой. С дурью – по-нашему. Ну, пачку мне доверили. Под охрану. А я её с собой на дежурство взял. А тут ты… Шерше, как говорится, ля фам… то, да сё…  Ты обе скурила-то? Или последняя всё-таки осталась?

- Ну, осталась, - призналась оробевшая Шапочка. – Вот, - она протянула Волкову помятую пачку с единственной скукоженной сигаретой.

Волком поднёс её к носу, сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох. – Уф… - выход состоялся явно с облегчением. – Ну, слава Богу. Поеду, верну ребятам. А то они меня на куски порвут… Небось, озверели уже. Волков засуетился, всячески благодаря Красную Шапочку, и пятясь в сторону своего Урала. – Я тебе завтра целый блок нормального курева подарю! Несовершеннолетняя ты моя! – крикнул лейтенант, стараясь перекрыть голосом звук стартовавшего мотора.

- Так ты, правда, не волк!? Это травка всё? – также громким криком попыталась выяснить подробности вчерашнего приключения Красная Шапочка.

- Волк я, Волк! – донёсся до неё лейтенантский голос с отдалившегося уже порядком мотоцикла. Заботливый ветер два раза оторвал окончание от фамилии участкового и надёжно спрятал его в шумящей листве обступавших дорогу деревьев.

- Дурак ты, а не волк! – с обидой топнула ногой Красная Шапочка. – То-то я смотрю у меня вся голова квадратная с утра. Подсунут же всякую гадость невинному ребёнку. А ещё за законом поставлены следить! Фу, менты поганые!

Красная Шапочка посмотрела ещё немного вдаль, пока не рассеялся клуб пыли за поворотом, и пошла в дом.

- Чего хотел-то? – поинтересовалась вмиг подобревшая бабушка. – Небось, адресок спрашивал? На танцы приглашал? Знаю я этих кобелей.

- Точно бабуль! – Красная Шапочка подбежала к бабушке и изо всей силы обняла её. – И на танцы приглашал. Только я не пойду. У него на погонах звёздочки мелкие, а зубы жёлтые и изо рта табаком воняет. Я буду лучше гражданского принца ждать. И курить больше не буду. Даже с ментолом. Никогда. Обещаю, бабуль!

Конец